Вернуться на [главную страницу]. Вернуться на [предыдущую страницу].

      Alphons Maria Mucha (Альфонс Мария Муха, Alfons Mucha; родился 24 июля 1860 - умер 14 июля 1939) - чешский живописец, театральный художник, иллюстратор, ювелирный дизайнер и плакатист, один из наиболее известных представителей стиля "модерн".

Журнал "Наука и религия".

      Конец XIX века. Молодой человек, артистическая натура, приезжает из европейского захолустья в Париж. Издали великий город представлялся ему столицей изящества, а увидел он столицу порока. Сюжет не новый. Об этом, к примеру, писал Ромен Роллан в романе "Жан-Кристоф":

      "Тусклые огни газовых рожков мигали, как гаснущие свечи. В полумраке двумя встречными потоками текли людские толпы. Брань извозчиков, гудки и звонки трамваев сливались в оглушительный шум. Перед витриной стояло несколько человек. Кристоф машинально остановился. Это был магазин фотографий и почтовых открыток, изображавших девиц в рубашках и без оных; здесь же можно было увидеть иллюстрированные издания, пестревшие непристойными карикатурами. Дети и молодые женщины спокойно рассматривали всё это. Толпа становилась всё гуще; Кристоф поражался множеству порочных физиономий, подозрительных фланеров, гнусных оборванцев, намазанных и до тошноты надушенных девиц... Экипажи, двигавшиеся нескончаемой вереницей, то и дело задевали друг друга рессорами и колёсами. Вдруг одна лошадь поскользнулась и упала на бок; кучер стал нещадно стегать её, но ей никак не удавалось подняться - подпруга душила её, лошадь билась, вставала на ноги, снова падала и лежала неподвижно, словно мёртвая. Для Кристофа это столь обычное зрелище было той каплей, которая переполняет душу. Прохожие удивленно оглядывались на великовозрастного юношу с искаженным от боли лицом..."

      Картина интернациональная. "Адище города", - произнесёт в России столь же ранимый Владимир Маяковский.

      Нашего молодого человека, артистическую натуру, приехавшую покорять Париж конца XIX века, зовут Альфонс Муха. Он чех, уроженец Моравии, входившей тогда в состав Австро-Венгерской империи. Характер хоть и не нордический, но стойкий. Молодой человек голоден, одинок, неприкаян. Однако в его тощем багаже лежит золотой самородок, который не признали подлинным на родине. "Автор рисунков полностью лишён таланта", - таков был приговор Пражской Академии художеств.

      Альфонсу Мухе предстоит доказать обратное. В этом ему поможет уникальная трудоспособность и фантастическое упорство провинциала, желающего пробиться. Но не любой ценой. Он не будет рисовать порнографических открыток и карикатур на злобу дня - зла и без того хватает. Однако ему придётся учитывать вкусы потребителей. Нет, не "презренной черни". Муха идеалист и демократ, он верит в народ. И он заставит поклоняться женщине - если не как богине, то как фее, принцессе, прекрасной даме!

      Пока молодой художник мечтает о создании великих полотен, ему предлагают иллюстрировать журналы и книги, рисовать афиши и рекламные плакаты. Эту поденную работу Муха выполняет с блеском. Париж ценит изящество: знатоки отмечают у новичка певучую линию, изысканный колорит. Спустя несколько лет ему улыбается удача в лице самой прославленной актрисы Франции - Сары Бернар. Она приходит в восторг от созданной Альфонсом афиши к спектаклю "Жисмонда" (1894). Современный немецкий искусствовед Рената Ульмер пишет:

      "Необыкновенный формат - узкий и вытянутый вверх; данное в натуральную величину, в полный рост, изображение прославленной трагической актрисы, богатство подобранных цветов оказывали необычайное драматическое воздействие на всех, кто её видел. Мотив был взят из сцены, представляющей торжественную процессию в финальном акте пьесы. Это определило также стилистическую концепцию афиши: роскошный, подобный жреческому облачению костюм, символическая пальмовая ветвь и выполненный в виде мозаики фон, в котором угадывается нимб, - все передавало священную атмосферу, отражавшую не в меньшей мере благоговение перед актрисой как культовой фигурой, музой прекрасной эпохи (belle epoque)".

      После того как Бернар увидела афишу, она заключила с художником контракт на шесть лет. Так по иронии судьбы Муха оправдал свое имя: альфонсом называют мужчину, находящегося на содержании у женщины. Конечно, он становится альфонсом в переносном, артистическом смысле: популяризирует, как сказали бы сегодня, имидж актрисы-звезды, парижской этуаль.

      Следующим шедевром Мухи становится афиша к спектаклю по пьесе Александра Дюма-сына "Дама с камелиями" (1896). История куртизанки, чья любовь была принесена в жертву светским условностям, перекликалась с судьбой Сары Бернар. Не столь трагически, но драматично завершился и её великосветский роман. Бельгийский принц Анри готов был жениться на актерке, однако знатные родственники расстроили свадьбу. Утешением Бернар стал сын. Он не претендовал на корону и даже не имел бельгийского подданства, зато стал опорой и верным другом своей матери до самой её смерти.

      Первообраз героини пьесы не был столь романтичен, Дюма облагородил его. Верди триумфально завершил создание красивой сказки о Травиате, что означает "падшая". Но славянин Муха наверняка видел в имени "Травиата" зелёную траву. Дамы с камелиями, лилиями, фиалками, маргаритками, среди зелени полей, лугов и лесов стали непременными персонажами его творений. Художник воплотил извечную мужскую мечту о Еве в райском саду.

      Он много взял от готики, в том числе чешской. "Воспитывавшийся в римско-католическом окружении Муха с детства был очарован церковными орнаментами, религиозными обрядами и церемониями. Эти впечатления отразились в ауре священного, которую в той или иной степени излучают многие его афиши. Поэтому не только позы отдельных фигур, напоминающие изображения святых в средневековом, барочном и неоготическом искусстве, но и детали орнамента, такие как повторяющийся мотив подобного нимбу круга над головой, мозаичные узоры и кресты, - безусловно, почерпнуты из сферы религиозного искусства" (Р. Ульмер). Религиозность не позволяла художнику живописать порок, как делал это великий и несчастный Тулуз-Лотрек, многие картины которого как будто написаны разноцветной стекающей грязью (форма здесь вполне соответствует содержанию). Конечно, женщины Мухи отнюдь не святые угодницы, иногда они даже играют в "блудниц", но это скорее игры барышень из хороших семей. Перед нами буржуазки: хорошенькие, иногда глупенькие, но не злые, эротичные, но не похотливые. О художнике можно сказать то же, что и о вышеупомянутом герое Ромена Роллана: "Он ощущал страстную потребность в чистоте, отвращение ко всякой грязи. Это не означало, что он был защищён раз навсегда от страстей. В иные минуты он поддавался им, но его страсть оставалась целомудренной, Даже когда он уступал ей, ибо он искал не наслаждения, а полноты бытия, и дарил себя всего. И когда замечал, что обманулся в своих ожиданиях, с яростью отворачивался. Похоть Кристоф выделял из всех прочих грехов, как грех поистине смертный, ибо он грязнил самые истоки жизни". Немаловажный момент: Муха часто придавал своим героиням славянские черты, а патриотизм не позволял ему уронить образ славянской красавицы на парижскую панель. "Как предвестник более высокого наслаждения жизнью", женщина Мухи "парит вне времени, с мечтательным выражением на лице" (Р. Ульмер). Он создал идеал для целого поколения.

      Художника нередко обвиняли в слащавости. Но что поделаешь - ему приходилось заниматься рекламой конфет, шампанского, печенья и шоколада... Однако сам Муха считал, что своим искусством он "зажигает цветные огни в сумеречных улицах", помогает людям жить. Что освещает тусклое существование большинства обитателей большого города? Они ходят на художественные выставки? Ничего подобного! Жуют сладости, пьют пиво и вино или украшают свои комнатушки вырезками из журналов - подобно непьющему рабочему из "Западни" Эмиля Золя. Так приблизьте искусство к жизни, "сделайте им красиво"! Иначе - духовная смерть, символ которой Муха изобразил на полотне 1899 года "Пропасть": обратив уже безглазые лица к узкой полосе неба, на дне ущелья ворочаются ещё не полностью сбросившие с себя плоть жуткие мертвецы.

      На самом деле Мухе не интересны ни ужасы, ни молочно-шоколадные оперы, ни реклама. Он мечтает создать грандиозную эпопею, посвященную славянской истории. Обязательно напишет монументальное полотно, посвященное борьбе Свентовита - Белобога, божества плодородия, добра, счастья - со своим антагонистом Чернобогом и его спутниками-волками. Для этой картины он непременно нарисует молодую женщину с ребёнком - славянскую Богородицу. Кстати, пора бы ему становиться отцом семейства...

      В 1906 году 46-летний Муха женится. И не на какой-то там француженке, а на своей родной чешке - Марии (Марушке) Хитиловой, приехавшей в Париж изучать искусство. Три года спустя в Нью-Йорке, куда временно переезжает семья, рождается их первая дочь Ярослава. Там же, в Америке, Муха находит спонсора для своей "Славянской эпопеи". Это миллионер Чарлз Крейн, большой оригинал - социалист и русофил, ходивший ко Льву Толстому пешком из Москвы в Ясную Поляну. Крейн считал, что будущее за славянским миром - в первую очередь за русскими. В 1914 году под влиянием спонсора Муха напишет огромное полотно "Отмена крепостного права в России". Крейн утверждал, что это событие более важно для русской истории, чем даже Крещение Руси и Куликовская битва. Пригодится Мухе и его парижский опыт: в 1922 году он нарисует плакат для общества "Помгол" - "Помощь голодающим в России".

      Художник жил ещё долго - уже на родине, освободившейся от австро-венгерского владычества. Правительство поручило знаменитому земляку разработать банкноты и почтовые марки для независимой Чехословакии. На купюре достоинством 100 крон Муха изобразил голову своей Марушки, для купюр в 50 и 10 крон - Ярославы. При допечатке 100-кроновой банкноты художник рисует изображение дочери Крейна.

      Альфонс Муха умер 14 июля 1939 года в Праге, во время временного торжества Чернобога, во мраке, куда погружалась Западная Европа. 15 марта того года германские войска оккупировали Чехию, превращенную в "Протекторат Богемия и Моравия". До начала Второй мировой оставались считанные месяцы...

      После войны в Праге открылся музей Альфонса Мухи, один из самых посещаемых в столице. А 20 огромных картин "Славянской эпопеи", созданной между двумя мировыми войнами, нашли пристанище в городе Моравский Крумлов и сейчас готовятся к переезду в Прагу, где для них возводится специальное здание. И всё же Альфонс Муха вошёл в историю прежде всего как неподражаемый мастер плаката. Одну из его афиш - рекламу папиросной бумаги (!) - назвали "светской иконой", имея в виду экстатический восторг, в который художник привел публику. Многие другие работы Мухи погружают в восхитительный покой, безмятежность. Глядя на них, можно если и не молиться, то медитировать. Всё это было бы прекрасно, если бы не...

      В 1898 году плакат Мухи с рекламой пива был использован для карикатуры: крестьянская девочка преклонила колени перед висящей на столбе афишей с изображением томной пивной девы. Когда-то девочка видела чем-то неуловимо похожую икону с ликом Мадонны - слащавый католический китч XIX века. Французский карикатурист верно подметил процесс подмены образа. Альфонс Муха оказался на гребне рекламной волны. Он оседлал её, не замутив. Однако в конце концов, независимо от его воли, эта волна вынесла на берег новую богиню - распутную бабёнку, назвавшую себя Мадонной и дефилирующую перед огромной толпой с ватным нимбом на голове.

Сергей Макин

Alphonse Maria Mucha - Wikipedia
Альфонс Мария Муха - Википедия